Ricardo Reis agradeceu, fez questão de pagar um sinal acima do valor convencionado nestas transacções, o procurador passou ali mesmo um recibo provisório, sentou-se à secretária, puxou da caneta de tinta permanente chapeada de enfeites de ouro, folhas e ramagens estilizadas, no silêncio da casa ouvia-se apenas o raspar do aparo no papel, a respiração um pouco sibilante, asmática, do homem, Pronto, aqui tem, não precisa vossa excelência de se incomodar, eu tomo um táxi, calculo que ainda queira ficar um bocadinho a saborear a sua nova casa, eu compreendo, as pessoas querem muito às casas, a senhora que aqui morava, coitada, o que ela chorou no dia em que saiu, ninguém a podia consolar, mas a vida às vezes obriga, a doença, a viuvez, o que tem de ser tem de ser e tem muita força, então lá o espero amanhã.
Рикардо Рейс поблагодарил, спросил, может ли он оставить задаток, и толстяк тотчас выдал ему временную расписку - присел к письменному столу, вытащил вечную ручку, украшенную золотыми стилизованными листочками и веточками, и в тишине некоторое время слышались только скрип пера по бумаге да тяжелое, с астматическим присвистом дыхание толстяка: Вот, извольте, нет-нет, пожалуйста, не беспокойтесь, я возьму такси, я же понимаю, что вам хочется побыть здесь еще, прочувствовать новое жилье, освоиться, так сказать, в своих владениях, это в порядке вещей, человек любит дом, та дама, что жила здесь прежде, так плакала, бедняжка, когда переезжала, никто не мог ее утешить, да что ж поделаешь, так жизнь складывается - вдовство, болезни, что должно быть, то и должно быть, и, значит, завтра я вас жду.